Валерий Якоби.
"Ледяной дом".
1878.
Сюжет этой картины был взят Валерием Ивановичем Якоби (1834-1902) из книги Ивана Лажечникова «Ледяной дом», популярной до сих пор. Близки к тематике этой книги и две другие картины художника: «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны» (1872) и «А. П. Волынский на заседании кабинета министров» (1875), главным героем которых является кабинет-министр Артемий Петрович Волынский, мужественный патриот, демонстративно презирающий придворную камарилью и политических интриганов, - таким его, вопреки реалиям, изобразил Лажечников, а вслед за ним и Якоби.
На картине «Ледяной дом» Волынского нет, но мы-то знаем, что именно он был организатором этого нового развлечения при дворе императрицы Анны Иоанновны – свадьбы шутов в построенном для этого на Неве доме из льда, проект которого разработал академик-математик Георг Крафт.
Шутовские свадьбы начал устраивать еще Петр Великий, который любил потешиться проделками своих шутов и лилипутов. Так, в 1710 году он сыграл потешную свадьбу своего любимого карлика Якима Волкова. При Анне идея «дурацкой свадьбы» нашла свое продолжение. Был придуман особый свадебный поезд, составленный из шутовских экипажей, причем для участия в шествии со всех концов страны свозили «инородцев», одетых в свои традиционные костюмы. Для потехи в экипажи запрягали оленей, коров, свиней, козлов, верблюдов. Жених, «дурак самоятской, ханской сын Квасник», ехал на оленях, а «невеста блядь Буженинова» на верблюдах. Квасник – это прозвище князя Михаила Алексеевича Голицына, внука фаворита царевны Софьи В. В. Голицына. Во время учебы в Италии он перешел в католичество и женился на итальянке-простолюдинке, которую привез в Россию. За отступничество от веры Голицын мог попасть на вечное покаяние в монастырь. Однако царице стало известно о необычайной глупости Голицына, и она приказала доставить его в Петербург. На «просмотре» 1733 года при дворе князь понравился государыне и она благодарила московского губернатора Салтыкова «за присылку Голицына, Милютина и Балакиревой жены, а Голицын всех лучше и здесь всех дураков победил, ежели еще такой же в его пору сыщется, то немедленно уведомь». Голицыну было поручено подносить императрице квас, от чего и пошло его прозвище.
Вообще же не следует видеть в шутовстве специального унижения дворянского достоинства. Так, когда в августе 1732 года императрица потребовала прислать к ней князя Волконского, то, чтобы успокоить нового кандидата в шуты, напуганного внезапным приездом за ним гвардейцев, она написала Салтыкову: «И скажи ему, что ему ведено быть за милость, а не за гнев». Именно как милость, как особую государеву службу воспринимали потомки Рюриковичей и Гедиминовичей пребывание в шутах. И раньше шутами в России бывали знатные люди. Известна печальная судьба шута князя Осипа Гвоздева, убитого на пиру Иваном Грозным. Грань между шутовской и серьезной должностью была вообще очень тонкой – вспомним шутовского «князь-папу» думного дворянина, графа Никиту Моисеевича Зотова, который одновременно был и шутом при дворе Петра I, и начальником царской Ближней канцелярии. Уместно припомнить и шутовского «князь-кесаря» князя Федора Юрьевича Ромодановского, долгие годы ведавшего страшным Преображенским приказом – политическим сыском…
При Анне Иоанновне попасть в шуты только благодаря княжескому титулу было невозможно – отбор государыни был суров. От кандидата требовалось, чтобы он был чистоплотен, не храпел, не портил воздух в горнице, а главное, чтобы он был смешон и умел смешить. Обычно ко двору брали шутов двух типов. Помимо людей умных, мастерски играющих роль дураков (таким, например, был Балакирев) в шуты попадали и умственно отсталые люди, но не просто глупцы, клинические идиоты, а «дураки забавные» - субъекты придурковатые, выделявшиеся чем-то особенно смешным.
Каким был Голицын, мы не знаем. Известно, что он «работал» в паре с князем Никитой Федоровичем Волконским, который разыгрывал бесконечный шутовской спектакль – будто он по ошибке женился на Голицыне. Это доставляло огромное удовольствие двору, пока «в верху» не решили заново женить Голицына (его несчастная жена-итальянка была выслана за границу или сгинула в ссылке). В качестве новой супруги Голицыну определили придворную «дурку», калмычку Авдотью Буженинову. Изюминкой задуманной свадьбы был не только потешный проезд свадебного поезда по улицам столицы, но и церемония поселения новобрачных в ледяном доме с соблюдением всех свадебных ритуалов.
На моменте водворения новобрачных в ледяную постель В. И. Якоби как раз и остановился. Но в изображении ледяного дома художник существенно ошибся – видно, плохо прочитал описание, сделанное Крафтом. Дело в том, что особенностью ледяного дома, построенного архитекторами П. М. Еропкиным и И. Я. Бланком, было то, что он являлся «обманкой». В отличие от сверкающего почти прозрачными ледяными стенами на картине Якоби дома, в реальном Ледяном доме, построенном в 1740 году, лед был совершенно скрыт от глаз зрителя: стены тщательно выкрашены под «обои», в настенных нишах и на фронтоне гнездились белые «мраморные» статуи, возле дома стояли «кусты» с «зелеными листьями», на которых виднелись пестрые «птицы». Народ толпился возле «слона» в натуральную величину, который трубил, как живой (внутри конструкции сидел трубач), выбрасывал из хобота воду, а ночью – горящую нефть. Во дворе, как полагается, была устроена «ледяная баня со всеми принадлежностями, а именно с печью, каменкою и с прочею к мыльне принадлежащей посудою, все изо льда», причем баню топили, и желающие могли в ней даже попариться. Как раз это не было обманом: мы знаем, что в эскимосском иглу создается высокая температура. С помощью «зажигательного льда» - ледяной линзы Мариотта – можно было поджечь лежащие в камине дрова, изготовленные из горючей смеси. Вот здесь и было скрыто самое важное в сложной «обманке» - искусное сочетание смыслов, игра настоящего и иллюзорного, придававшая «куриозу» дополнительный, вполне осязаемый эффект.
Принцип «ледяной», но при этом настоящей бани виден и в «утилитарном» назначении самого дома – он был сооружен как подарок к шутовской свадьбе. «Смотрителей» потрясало внутренне убранство приготовленного для новобрачных «гнездышка»: через окна, застекленные тончайшими, не отличимыми от тогдашнего радужного стекла льдинками, можно было видеть роскошные покои, мебель, зеркала. На ледяном столе стояли стаканы, блюда, лежали игральные карты и марки. Тут же стояли «столовые часы с колесами и с прочими в подлинных часах находящимися вещьми». Все это было сделано изо льда, но выкрашено «приличными натуральными красками», то есть в естественные для всех этих предметов цвета. В уютной спаленке стояла «кровать с постелею, все изо льда» со всеми принадлежностями – одеялом, подушками, колпаком и чепцом, а также мужскими и женскими ночными туфлями. В комнате «горел» ледяной камин. Как и в случае с баней, создатели камина обыгрывали смыслы, реализовывали сложное назначение этой «обманки» - ледяные «дрова», покрытые фосфорным составом, горели как настоящие. Так же и ледяная постель: с одной стороны, была «обманкой», а с другой стороны, подлинной, ведь молодоженов, как принято в завершающей ритуале свадьбы, торжественно положили в «постельку» и закрыли на ночь. И вообще эта свадьба воспринималась и как шутовская, «куриозная», и одновременно как подлинная.
Описывая Ледяной дом, исследователи обычно не обращают внимания на то, что брак шутов был настоящим, супруга Голицына впоследствии родила ему четырех детей и, возможно, первенец был зачат как раз в ледяной «постельке» - не замерзать же среди крашеных льдин! Так перетекали смыслы самой обманки в смыслы сущей жизни, которая порой тоже казалась людям тех времен (как и нам) не настоящей – «обманкой». Но всякий раз надо учитывать, что в этой жизни в окружении «обманок» нередко появляются дети – совершенно реальные!
Евгений Анисимов. «Письмо турецкому султану. Образы России глазами историка». «Арка», Санкт-Петербург. 2013 год.
* * *
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
